... Они ничего не хотел, он запутался в своих ощущениях. Ему не было грустно, он не впадал в депрессии, он не грезил безысходностью. Он просто был. И это было странно.
Покрутившись в кровати, встал, надел убитые джинсы, прошлепал голыми пятками по квартире, закурил. И начал крутить под микроскопом памяти свою жизни, с ироничной улыбкой уставившись на тлеющий уголок. Да, в ней было много неодназначных моментов. Но даже не они были важны. Раньше его что-то волновало, бесило, раздражало, растраивало. Он с горечью переживал свои промахи, улыбался от побед, и щурил глаза, когда ошибался. А сейчас к нему прилипла эта чертова ироничная улыбка и ему было на все наплевать. Он с той же иронией обсмеял мысль, что надо что-то в жизни изменить. Что, когда и где? Его все устраивало. Потому что, во-первых, дела на всех фронтах и правда шли неплохо, а во-вторых, что самое важное, ему было это все безразлично.
Он ни к кому уже не рвался, никого не боялся, никому не сочувствовал. Докурив, третью подряд, сигарету, очнулся, решил убить сушняк. Выбор между водой и виски, был однозначен. Со жгучим желанием нажраться бороться было бы бессмысленно, но его не было, поэтому задумчиво потягивая крепкий вискарь, он опять закурил. И опять закрутились каледоскопы событий, ролики и фотографии. "Херь какая-то - думал он, - причем непонятная", - и опять иронично улыбался.
В пустом бокале мелькнула картинка. Он присмотрелся и опять не удивился.
Холодные глаза, разметавшиеся по плечам волосы с красивой проседью, скопишиеся у глаз морщинки, из-за вечного прищура, острые глаза и заостренные черты лица.
Скривив лицо, он плеснул себе еще виски, медленно выцедил его, достал сигарету, глубоко затянулся, аккуратно затушил окурок и умер. Ему было плевать.